воскресенье, 31 августа 2014
Выключи свет, мой дорогой друг. Погаси некому не нужные в этот час огни - выдумку беззащитных слабаков, что не умеют и шага сделать без фонаря в руке. Выключи свет и присаживайся рядом, не бойся. Внимай моим историям, которым не суждено прозвучать при свете, слепящим глаза. При свете, что стирает пути к тем заветным граням, через которые мы попытаемся с тобой переступить. Не отвлекайся дитя, на предметы твоей комнаты, более ничего не значащие. Отринь идеалы, что навязывают тебе изо дня в день. Разве не хотелось бы тебе, дорогое дитя, идти своей дорогой и устанавливать собственные правила? Зачем тебе мир, в летописи которого нельзя внести правки. Мы напишем свои собственные, отвечающие нашим мечтам и - да, до безобразия эгоистичные. Ты готов, мой друг? Так выключи свет, присядь рядом и истории мои, подобно музыке, польются тебе в уши. Истории в которых ты - король. Истории, в которых нет места общечеловеческому, только - твои грязные умыслы, что сокроет тьма. Доверься, протяни мне руку в темноте, что умеет хранить тайны. К темноте, что видела такие отвратительные поступки, на которые даже мой разум не способен изгалиться. Почему топчешься, почему постоянно косишься назад, словно хочешь сбежать? Не доверяешь мне, наследник великого мира, что будет существовать только для тебя? Не бойся. Не уходи. Протяни руку, почувствуй мое прикосновение. Холодно? Тебе, кажется, дорогое дитя. Дрожь твоя от страха, порожденного слепым недоверием ко мне. Нехорошо. Не так ты хорош, как я думал. Знал бы ты, какие надежды я взращивал, как лелеял мысль о твоем восхождении на великий трон моего сокрытого под черным крылом царства. Что, передумал? Тихо-тихо, не кричи, не умоляй. Негоже будущему королю на коленях ползать. Коли видишь перед собой того, кто принесет тебе величие - трепещи, но с гордо поднятой головой. Уважай. Держи осанку ровно, взрасти в себе всепожирающую гордыню, что поведет тебя вместе со мной по ступеням к твоему возвышающемуся трону. Снова холодно? То охватившее тебя предвкушение, мой дорогой друг. Знавал я людей, которых оно рвало изнутри и сводило с ума. Давай, я согрею тебя, мой дорогой будущий король. Пусть мои объятия не позволят тебе последовать по пути тех нетерпеливых безумцев, что я имел неудовольствие видеть. Терпи. Тсс, не кричи, не кричи. Пусть зубы твои прикусят язык, пусть по губам стекает кровь - это твоя жертва. Вот и все. Видишь, все закончилось, мое дорогое глупое дитя. Теперь губы твои никогда не издадут звука. Теперь глаза твои, что могли так много повидать - навеки закрыты. Разве не учили тебя родители держаться подальше от соблазнов? Кто же доверяет чужаку, на человека непохожего, вдруг оказавшегося в твоей комнате? И дверь, и окна - были плотно закрыты - так откуда же, ответь мне, откуда взялся такой доброжелатель. Надо было задуматься, дитя. И ни в коем случае, ни за что не выключать свет. Но что тебе мои уроки, наслаждайся вечностью, что я тебе дарю в своем сосуде, называемым телом. Наслаждайся дитя, кричи мне отчаянные песни. Нет ничего слаще историй, что безумно воют в моем сознании сожранные души самодовольных детей. Пой дитя, и я донесу твою песнь до остальных. До тех, кто выключит свет.
суббота, 12 апреля 2014
17:25
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
суббота, 01 марта 2014
воскресенье, 05 января 2014
Я с опаской поглядывал на черную кошку. Стоявшие рядом друзья, о чем-то болтавшие, не замечали ее. Устроившись на заборе, она не сводила с меня пугающе осознанного взгляда. Я трусливо, словно неуклюже танцевал, подошел. Кошка тут ж спрыгнула, а я почуяв в ней недобрые намерения, спросил: "Она мне в пятки не вцепится?" Меня не услышали. Я осторожно избегал ее, отстранялся и изворачивался. Но она почему-то выиграла эту нелепую борьбу. Оказавшись на уровне моих рук, она вцепилась в ладонь. Нет, не так. Она медленно и сосредоточенно прокусила ее. Словно была перфекционисткой. Она замерла, внимательно глядя на меня. На минуту я даже позабыл о боли, околдованный желтыми кошачьими глазами. А когда она наконец, так же медленно расцепила челюсти, меня накрыло волнение. Были только острая боль и зачатки паники. Я проснулся. Ныла ладонь - та, что пронзили тонкие зубы. Но осознание, что все - сон, вновь укутало меня в причудливые грезы. Я по-прежнему стоял у забора, придерживая ладонь. Озабоченный, я пошел вдоль домов. Не было ни крови, ни следов укуса. Была лишь притупленная боль, заглушаемая тревожными мыслями. Мыслями в скором времени отвлеченными от ноющей ладони. И когда внутренняя суматоха побеждает, сменяется пейзаж и предо мной предстает новое действо.
понедельник, 16 декабря 2013
Все о старом.
Вчера я обнаружил, что кафе, в котором мы временами собирались, больше нет. Оно и раньше закрывалось, но сейчас его действительно нет. Оно больше никуда не переедет. Место, куда заходили едва ли при деньгах. Место, куда мы приходили совершенно спонтанно и сидели, глядя на площадь. Больше года я сказал себе, что прекрасно справлюсь. Справлюсь один, не оглядываясь назад. Но я только делаю, что нерешительно шагаю вперед, не в силах оторвать взгляд от того, что осталось позади. Кто-то будто упорно тащит меня за руку, а я, не желая смотреть вперед, едва плетусь и постоянно спотыкаюсь. Иногда я падаю, расшибаю колени в кровь и отказываюсь подниматься. Рука, держащая меня, ослабляет хватку и я остаюсь посреди дороги, громко рыдая. Мне бы набраться мужества, встать и решительно повернуться спиной к минувшему. Но я смотрю на него, и чем дольше смотрю, чем сильнее охватывает меня горечь. Я понимаю, что ничего не вернуть. Поздно что-то возвращать, да и зачем? Что я хочу увидеть там, куда так неистово вглядываюсь? Я вновь и вновь возвращаюсь к этому вопросу. Я опять перебираю все воспоминания. Почти полтора года спустя я не могу избавиться от этой скорби. Она раз за разом истязает меня. Я понимаю - я скучаю по ним. И я ничего не могу поделать с обуявшей меня тоской. Я внушаю себе, что еще не обессилел, что могу идти вперед. Снова встаю на ноги, неуверенно отворачиваюсь и пытаюсь не поддаваться желанию не оглядываться. Но потом я обязательно за что-нибудь зацеплюсь. И будет в сознании полыхать отчаянный вопрос: "Как можно залатать эту чертову дыру?"
Вчера я обнаружил, что кафе, в котором мы временами собирались, больше нет. Оно и раньше закрывалось, но сейчас его действительно нет. Оно больше никуда не переедет. Место, куда заходили едва ли при деньгах. Место, куда мы приходили совершенно спонтанно и сидели, глядя на площадь. Больше года я сказал себе, что прекрасно справлюсь. Справлюсь один, не оглядываясь назад. Но я только делаю, что нерешительно шагаю вперед, не в силах оторвать взгляд от того, что осталось позади. Кто-то будто упорно тащит меня за руку, а я, не желая смотреть вперед, едва плетусь и постоянно спотыкаюсь. Иногда я падаю, расшибаю колени в кровь и отказываюсь подниматься. Рука, держащая меня, ослабляет хватку и я остаюсь посреди дороги, громко рыдая. Мне бы набраться мужества, встать и решительно повернуться спиной к минувшему. Но я смотрю на него, и чем дольше смотрю, чем сильнее охватывает меня горечь. Я понимаю, что ничего не вернуть. Поздно что-то возвращать, да и зачем? Что я хочу увидеть там, куда так неистово вглядываюсь? Я вновь и вновь возвращаюсь к этому вопросу. Я опять перебираю все воспоминания. Почти полтора года спустя я не могу избавиться от этой скорби. Она раз за разом истязает меня. Я понимаю - я скучаю по ним. И я ничего не могу поделать с обуявшей меня тоской. Я внушаю себе, что еще не обессилел, что могу идти вперед. Снова встаю на ноги, неуверенно отворачиваюсь и пытаюсь не поддаваться желанию не оглядываться. Но потом я обязательно за что-нибудь зацеплюсь. И будет в сознании полыхать отчаянный вопрос: "Как можно залатать эту чертову дыру?"
четверг, 14 ноября 2013
среда, 13 ноября 2013
Не успела бабушка и сказать об извещении, как я тут же переменившись в голосе, воодушевленно вскрикнул: "Чай! Это мой чай пришел!" Моей неожиданной реакции и цене чая она, надо сказать, удивилась. Пообещав зайти, я наспех собрался и отправился ставить точку в важном деле трехлетней давности. Не помню, каким день был до ее звонка. Наверно, как и большинство других дней - ленивым, немного сонным и оттого по-своему приятным. После известия и тем более, после получения посылки, вялотекущий пейзаж будто бы оживился. Помню, на обратном пути было жарко - я расстегнул куртку. На почте, я уже предвкушал, не то как буду пить чай, а как возьму коробку. Как небольшая, легкая коробка окажется в моих руках. А впереди меня ждал небольшой ворох бумажек и даже прилагалась одна проблема. Проблема решилась вскрытием посылки, что меня не воодушевило. Свои посылки я люблю открывать самостоятельно. Люблю возиться со скотчем и ножницами, пытаясь аккуратно вскрыть коробку - как я это называю, не "по-варварски". Домой я добирался, наверно в спешке - теперь мне не терпелось попробовать чай. Повертев в руках упаковку чая, я наконец-то заварил пакетик. Не знаю, чего именно я ожидал. Прекрасный, некогда очаровавший меня запах и вкус? Или же хотел вернуть частичку тех времен, когда мы с друзьями собирались в кафе? Вкус не произвел былого впечатления. Наверно, за это время мне уже было с чем сравнить. Да и той теплой компании больше нет. Есть конечно, но не у меня. И получилось, что чай оказался не навевающим светлую грусть, а печально-горьким.
понедельник, 02 сентября 2013
Пару дней назад я вспомнил об одном важном деле трёхлетней давности. Тогда я, ещё храня в памяти вкус, заказал себе чай. Система доставки была чудная - меня не спросили адрес, только индекс. На том дело и закончилось. Я наивно ждал еще одного звонка или посылку - и ничего не дождался. Забылся вкус. Я только помню, что он был прекрасен. Недавно, удаляя ненужные вкладки, я увидел и ту - с чаем. И твёрдо решил купить его и вспомнить вкус, за которым так долго гоняюсь. Сайт я нашел не сразу. Оформил заказ, получил уведомление и еще одно - на следующий день. А сегодня мне позвонили и сказали, что отправляют. Надеюсь, на этот раз посылка дойдет до моего города.
воскресенье, 01 сентября 2013
Здравствуй, осень.
вторник, 27 августа 2013
вторник, 23 июля 2013
суббота, 08 июня 2013
четверг, 06 июня 2013
Недавний сон.
Темные башни причудливой формы стоят посреди бесконечного лазурного моря. Я - надежда тех людей, кому суждено лишь созерцать их размытые очертания на горизонте. Они и близко никогда не подойдут к этим устремившимся ввысь пикам. Я послан в обитель нашего заклятого врага. На мои плечи давит обязанность устранить демона и людские отчаянные мольбы.
читать дальше
Темные башни причудливой формы стоят посреди бесконечного лазурного моря. Я - надежда тех людей, кому суждено лишь созерцать их размытые очертания на горизонте. Они и близко никогда не подойдут к этим устремившимся ввысь пикам. Я послан в обитель нашего заклятого врага. На мои плечи давит обязанность устранить демона и людские отчаянные мольбы.
читать дальше
вторник, 28 мая 2013
Я опять посетую ( в который раз уже) на свои настрадавшиеся конечности.
Погода располагала и прогулка от больницы до дома казалась не такой уж и плохой идеей. Вернувшись домой я пожалел о таком решении. Поругал себя, страдальчески вздохнул для приличия и сел отдыхать. Я совсем забыл, что нежная моя коленка к таким приключениям не привыкла. В отместку она болит уже второй день. Спуститься с лестницы? Нет испытания хуже и больнее. Особенно ситуацию усугубляла спешащая по делам толпа с электрички. Помедлишь - и тебя толкнут так, что полетишь вниз без остановок. Иногда замедляясь, я чувствовал, как кто-то врезался мне в спину. С одной стороны - острая боль с каждой ступенькой, с другой - прущий, как танк, народ. И мне, как человеку с моста уже не раз летавшему, приходится выбирать меньшее из зол и стараться спуститься, наоборот, быстрее. Неудачник - то еще призвание.
Погода располагала и прогулка от больницы до дома казалась не такой уж и плохой идеей. Вернувшись домой я пожалел о таком решении. Поругал себя, страдальчески вздохнул для приличия и сел отдыхать. Я совсем забыл, что нежная моя коленка к таким приключениям не привыкла. В отместку она болит уже второй день. Спуститься с лестницы? Нет испытания хуже и больнее. Особенно ситуацию усугубляла спешащая по делам толпа с электрички. Помедлишь - и тебя толкнут так, что полетишь вниз без остановок. Иногда замедляясь, я чувствовал, как кто-то врезался мне в спину. С одной стороны - острая боль с каждой ступенькой, с другой - прущий, как танк, народ. И мне, как человеку с моста уже не раз летавшему, приходится выбирать меньшее из зол и стараться спуститься, наоборот, быстрее. Неудачник - то еще призвание.
понедельник, 27 мая 2013
Мне нравится погода последние пару дней. Серое с мутно-голубыми просветами небо, сильный ветер и вездесущая сырость. Свежесть, запах сырой земли вперемешку с запахом зелени. То моросит дождь, то идет непроглядный ливень. От реки ветер приносит тошнотворный запах тины. Недавно спавшая вода вновь затопляет берега. Не боись я грозы, я бы выбежал под тот ливень. Но я могу только и делать, что сидеть в тепле и вдглядываться в заполнившую улицу белизну. И с трудом разглядев, как гнутся деревья, я поуютнее сяду и посочувствую тем, кто оказался на улице. И минуты не пройдет, как вымокнешь до нитки. Просыпаться в такие дни лениво, но приятно. В последнее время мой режим дня принял новую установку. И надо сказать, просыпаться с утра, а не в обед, куда приятнее.
вторник, 21 мая 2013
Я с самой выписки, а было это в субботу, не выходил из дома. Приоткрытого окна вполне достаточно. Надо бы сдуть пыль с велосипеда и поехать в неизвестном направлении. На велосипеде я не ездил, не считая прошлогодней вылазки, уже несколько лет. Можно было бы захватить с собой фотоаппарат. В детстве меня было трудно стащить с велосипеда. Почти весь город исколесил. Иногда, поддавшись совершенно дурным идеям, возвращался в пыли и ссадинах. Но те неблагоразумные поступки определенно того стоили. В сумерках я открывал калитку в бабушкин двор, прислонял велосипед к стене, а сам садился на порог. Меня ждали бабушкино удивленное "ох" и горячий чай. И конечно, оголтелая голодная туча комаров. Порой ко мне в компанию напрашивался младший троюродный брат. Тогда возможность исследовать неизвестные дали тут же пропадала. Потому что ребенка, младше тебя на девять лет, увозить туда, не знаю куда, чревато последствиями. И даже с ним я махал рукой на осторожность. Домой мы возвращались потрепанные, но довольные.
Нытье про больницы/поликлиники.
"Это еще почему сразу ужас?" - возмущенно прошипела уборщица моей соседке по палате. "Да почему у вас такое плохое мнение про больницы?! Их любить надо!" Ушла. Я мысленно хмыкнул. Поначалу мне даже хотелось ввязаться в этот диалог с шутливым: "Да, я там лежал. Лет десять назад." Но благоразумие подсказало промолчать и не вступать в бессмысленную полемику. Мои, казалось бы, нескончаемые испытания настраивали на негативные ассоциации. Откуда быть хорошему по умолчанию отношению, если тебя везде с ног до головы обольют помоями. За это время я вспомнил, почему три года не ходил в поликлинику.
"Вы что, точнее выражаться не можете?" - озлобленно рычит на меня медсестра. Я стою, почти прижавшись к двери. Запыхавшийся, взволнованный и теперь готовый разрыдаться. С самого порога я ясно сказал, что мне надо. Не поняли - объяснил подробнее. Из кабинета я выхожу заляпанный словесной грязью и виноватый в том, что у медсестры плохое настроение. Ранее, там же, меня учили уму-разуму. Пришел на повторный прием к терапевту - получил лекцию о жизни. Мне справка нужна, а не наставления для светлого будущего. А потом персонал возмущается, почему человек настроен на худшее. Да потому что обвинили его во всех смертных грехах за невинный вопрос.
"Это еще почему сразу ужас?" - возмущенно прошипела уборщица моей соседке по палате. "Да почему у вас такое плохое мнение про больницы?! Их любить надо!" Ушла. Я мысленно хмыкнул. Поначалу мне даже хотелось ввязаться в этот диалог с шутливым: "Да, я там лежал. Лет десять назад." Но благоразумие подсказало промолчать и не вступать в бессмысленную полемику. Мои, казалось бы, нескончаемые испытания настраивали на негативные ассоциации. Откуда быть хорошему по умолчанию отношению, если тебя везде с ног до головы обольют помоями. За это время я вспомнил, почему три года не ходил в поликлинику.
"Вы что, точнее выражаться не можете?" - озлобленно рычит на меня медсестра. Я стою, почти прижавшись к двери. Запыхавшийся, взволнованный и теперь готовый разрыдаться. С самого порога я ясно сказал, что мне надо. Не поняли - объяснил подробнее. Из кабинета я выхожу заляпанный словесной грязью и виноватый в том, что у медсестры плохое настроение. Ранее, там же, меня учили уму-разуму. Пришел на повторный прием к терапевту - получил лекцию о жизни. Мне справка нужна, а не наставления для светлого будущего. А потом персонал возмущается, почему человек настроен на худшее. Да потому что обвинили его во всех смертных грехах за невинный вопрос.
понедельник, 20 мая 2013
Первая поездка за границу. Суматоха, усталость, убитые ноги, растерянность, восторженность и удивительное необъяснимое ощущение. Порой было тяжко, что хотелось сесть посреди дороги и завыть. Но даже несмотря на нещадно пекущее Солнце, было здорово. Языковой барьер преодолевался жестикуляцией и полным непонимания взглядом с моей стороны. Я почти не разговаривал. Кивал, показывал, что надо и слегка наклонял голову в знак благодарности. По-английски говорил только в отеле или же, опять, когда благодарил. Порой мои испуганные глаза, молчаливо таращащиеся на продавцов, делали мне скидку. По прибытии домой вся трудности, на которые хотелось пожаловаться, сами собой растворились. Стали приятными воспоминаниями.
Длительное пребывание дома практически без связи с внешним миром лишило меня потребности в общении. Я совсем разучился разговаривать с людьми. Да и острой надобности не возникает. Есть только одна тихая устойчивая мысль, что и так хорошо. Чем дальше, тем толще вырисовывается граница. Она не касается старых приятелей - с ними всегда найдется, о чем поговорить. В конце-концов, с приятелями и помолчать приятно. Это не какая-нибудь неловкая пауза, когда каждый судорожно придумывает, что же сказать. Не так давно мне пришлось испытать не одну такую паузу. На третий день моего пребывания в больнице в палате появилась соседка. Тогда начались вымученные, обращенные в никуда краткие поддакивания. Взгляд соскакивает на кровать, то на пол, или же к широко открытому окну. "Надо что-то ответить", - панически проносится мысль. Порой подводит слух и тогда испытание усложняется. Все уже рассказано, тебе что-то говорят, а ухо улавливает лишь обрывки. Виновато-растерянный взгляд сопровождается неуверенным "М?" Почему-то так получилось, что мне всегда неловко переспрашивать. А уши порой подводят не один раз, а три. На третий раз собеседник меняется в лице и сердито бурчит в ответ:" Да ничего уже, забудь". И тут же ты переносишься в категорию виноватых. С каждым днем все труднее и труднее. Затворничество дает о себе знать.