Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
воскресенье, 24 февраля 2013
суббота, 05 января 2013
Я стою посреди черной бесконечной неизвестности. Впереди, как и за спиной - безмолвная пустота. Не смею даже повернуться, кажется - один неосторожный шаг и навсегда сгинешь в этой всепожирающей темноте. Пошел снег, в этой тьме ослепляющий с непривычки. Пара мгновений, а уже виден окружающий меня лес. Темный, бесконечный лес. И одна-единственная тропинка. Пути назад нет - там лишь останки упущенного и давно позабытого. Возникают цвета, синие и фиолетовые. Вдоль дороги вырастают фонари подмешивая ржавчину в лиловую палитру леса. Мой любимый пейзаж. Меж деревьев пляшут чьи-то тени; игриво высовываются и прячутся за сильными стволами. Тишина. В такой тишине можно услышать падение каждой снежинки.
Фонари показывают мне путь - не нужно пренебрегать их помощью. Поздно хвататься за голову и менять план, если замок уже построен. Можно только вздохнуть, пожалеть о не сделанном и идти вперед. Позади - невидимая стена. Шаги совсем не слышны, тени поглощают любой возможный звук. Не дают ему родится. Тропа привела меня к огромной куче мусора, которой следовало бы быть за оставшейся позади стеной. "Что теперь?" - можно спросить в никуда. Но никто не ответит, а вопрос не прозвучит. Не знаю, для чего, расставив руки, я падаю в эту кучу. Она согревает. Кажется, еще когда-то давно я потерял нечто важное. Крохотную драгоценную частицу. Может, она в этой куче хлама? А может, бродит где-нибудь в глубинах этого леса, как позабытый призрак.
Я поднялся, осмотрел хлам. А может, и не хлам это вовсе? Столько хороших вещей, несправедливо забытых. Вещей, брошенных одним слабым человеком. Человеком, который не раз сдавался, едва успев поднять флаг. Человеком, потерявшемся в темном лесу сожалений, совершенно запутавшимся и бессильным. Мной. Мне бы упасть на колени, да извиниться. Перед неоправданными надеждами, перед разбившейся на осколки дружбой. А потом встать и найти потерянную драгоценность. Я цепляюсь за нее из последних сил, пытаюсь воссоздать иллюзию ее присутствия. Но ее нет, потеряна. Некая важная частичка. Я отчаянно хочу найти ее, но тем временем так и буду стоять посреди постепенно чернеющего леса. И было показавшиеся на глаза догадки исчезнут в непроницаемой темноте.
Фонари показывают мне путь - не нужно пренебрегать их помощью. Поздно хвататься за голову и менять план, если замок уже построен. Можно только вздохнуть, пожалеть о не сделанном и идти вперед. Позади - невидимая стена. Шаги совсем не слышны, тени поглощают любой возможный звук. Не дают ему родится. Тропа привела меня к огромной куче мусора, которой следовало бы быть за оставшейся позади стеной. "Что теперь?" - можно спросить в никуда. Но никто не ответит, а вопрос не прозвучит. Не знаю, для чего, расставив руки, я падаю в эту кучу. Она согревает. Кажется, еще когда-то давно я потерял нечто важное. Крохотную драгоценную частицу. Может, она в этой куче хлама? А может, бродит где-нибудь в глубинах этого леса, как позабытый призрак.
Я поднялся, осмотрел хлам. А может, и не хлам это вовсе? Столько хороших вещей, несправедливо забытых. Вещей, брошенных одним слабым человеком. Человеком, который не раз сдавался, едва успев поднять флаг. Человеком, потерявшемся в темном лесу сожалений, совершенно запутавшимся и бессильным. Мной. Мне бы упасть на колени, да извиниться. Перед неоправданными надеждами, перед разбившейся на осколки дружбой. А потом встать и найти потерянную драгоценность. Я цепляюсь за нее из последних сил, пытаюсь воссоздать иллюзию ее присутствия. Но ее нет, потеряна. Некая важная частичка. Я отчаянно хочу найти ее, но тем временем так и буду стоять посреди постепенно чернеющего леса. И было показавшиеся на глаза догадки исчезнут в непроницаемой темноте.
воскресенье, 16 декабря 2012
понедельник, 12 ноября 2012
Дружба ушла молча, даже ни слова не сказав напоследок. Пропала, ничего не объясняя, слилась с молчанием. Ни телефонных звонков, ни сообщений - ничего, что могло бы облегчить мой дальнейший поиск причин. Одно только поздравление с днем рождения. Да и оно - обязательство, элементарная вежливость и ни намека на искренность. А я обвиняю себя, упрекаю - так и надо, заслужил. Так же куда проще, чем копаться в ворохе общих воспоминаний, которые хочется отнести на помойку и сжечь к чертям. Порой подумаю, что размазывание соплей по лицу закончилось, можно наслаждаться собственным обществом. Думаю, все - груз упал, можно взлетать, как за ноги кто-нибудь обязательно схватит и будет тянуть обратно в болото. И цепкие руки будут настолько сильны в своем упорстве, что захочется с головой погрузиться в непроглядную жижу. Сидеть на самом дне, шмыгать носом и проклинать почти все на свете. И страдать от противоречия, буквально раздирающего на части, как старую половую тряпку. С одной стороны - видеть никого не хочется, с другой - жгучая печаль на почве потерянной дружбы. Три месяца прошло, а тоска все ходит по пятам, довольно улыбается. Встанешь, а она ставит подножку и противно хихикает, потирая ладошки. А после сядет рядом, сочуственно погладит по ссадинам и обнимет. От ее объятий хочется рыдать, жалея себя, обвиняя и оттого расстраиваясь еще сильнее. А она буквально впивается, душит объятиями. Все чувства перешиваются в одну неразборчивую отвратительную жижу. А потом -опять встаешь, набираешься сил и идешь вперед. И неизвестно, за каким поворотом поджидает тебя эта гадкая, с трудом преодолеваемая тоска.
четверг, 18 октября 2012
пятница, 21 сентября 2012
Забрел ко мне погостить по неведанным причинам клоп. Смахнуть и убить насекомое - не метод трусливых и совершенно не отчаянных. Потому я лишь иногда косился, наблюдая как товарищ покоряет вершины жалюзи, то и дело перебираясь из одного угла в другой. Потом пропал, и дал знать о себе только шлепнувшись на пол. Я же коварно воспользовался положением лежачего и беспомощного, отчаянно пытавшегося встать и дергающего лапками, клопа. Не нужны мне насекомые в доме. Завоняло, даже глаз резать начало. Удивился настолько сильному запаху. Наслышан, но ведь никогда не сталкивался. И только в ванной, глянув в зеркало, понял, что клоп-то не при чем. Покрасневший, болящий глаз мне намекает - надо ложиться спать еще раньше, согласиться повесить нормальную люстру и перестать, наконец-то, работать в потемках. Не столько больно, сколько неприятно (когда боль могла быть приятной?), а глазных капель у меня нет. Я говорил, что рад покрасневшим глазам? Я заблуждался и вкладывал совершенно иной смысл.
понедельник, 10 сентября 2012
Болит поясница. Как бы я не выкручивался, хоть в морской узел завязывайся - так и ноет. Давно я так не работал. Текста много, неизвестных слов намного больше, чем известных; всюду встречаются конструкции, никакими словарями непереводимые. Временами хотелось все бросить и отдохнуть хотя бы часок. Но в таком случае, на этот часок позже мне бы пришлось ложиться спать. И как бы не было тяжело, как бы сильно не ныла поясница и путались буквы, нужно было идти до конца. Хотя бы доползти до этого злосчастного конца! Иногда, когда все словари, один за другим, измывались и хохотали надо мной, я утыкался лбом в тетрадь. Неразборчиво стонал, грозился зубами вырвать тетрадный лист. Даже рыдать хотелось, как капризному ребенку, у которого паззл не складывается. Потом я заканчивал стенания и продолжал работать.
Надо признаться, эта нагрузка в чем-то была прекрасна. Прошлый год, начиная с осени, прошел как-то неважно. Я будто в спячку какую-то впал, ничего не желал делать, бездельничал и получал от того сомнительное удовольствие. Может быть, виной тому внезапно свалившаяся на голову в институте вторая смена. Я высыпался, ложился спать поздно и чувствовал полную неопределенность, которая окутала меня как туманная дымка. Приятное случалось, но этой неопределенности было больше. Было бездействие. Сотни невоплощенных мыслей. А сейчас надо, снова засыпая на ходу, неспешно и лениво тащиться по холодной улице. И мечтать о том, как выспишься в выходной. Возвращаются сонливость, помятый вид и красные глаза. Вместе с ними проходит спячка. Я снова встаю на ноги, вдыхаю осенний воздух и радуюсь, переполняющим меня чувствам. Хочется плясать на дороге, распугивая пешеходов, хочется мурлыкать приятные сердцу мелодии, хочется признаваться в любви осени и музыке. Хочется снова рассказывать дневнику про прошедшие мгновения и выдуманные истории.
Надо признаться, эта нагрузка в чем-то была прекрасна. Прошлый год, начиная с осени, прошел как-то неважно. Я будто в спячку какую-то впал, ничего не желал делать, бездельничал и получал от того сомнительное удовольствие. Может быть, виной тому внезапно свалившаяся на голову в институте вторая смена. Я высыпался, ложился спать поздно и чувствовал полную неопределенность, которая окутала меня как туманная дымка. Приятное случалось, но этой неопределенности было больше. Было бездействие. Сотни невоплощенных мыслей. А сейчас надо, снова засыпая на ходу, неспешно и лениво тащиться по холодной улице. И мечтать о том, как выспишься в выходной. Возвращаются сонливость, помятый вид и красные глаза. Вместе с ними проходит спячка. Я снова встаю на ноги, вдыхаю осенний воздух и радуюсь, переполняющим меня чувствам. Хочется плясать на дороге, распугивая пешеходов, хочется мурлыкать приятные сердцу мелодии, хочется признаваться в любви осени и музыке. Хочется снова рассказывать дневнику про прошедшие мгновения и выдуманные истории.
Я практически лелею каждый будь то необычный или до тепла приятный для меня сон. И как бы я не старался сохранить частичку такого сна, когда-нибудь он и его чудесные картины позабудутся. Останутся лишь те, которыми я дорожу особенно, изредка вспоминая. Но раз чувства после сна ясные и история видится более полной, чем обычно, почему бы не записать?
На корабле безопасно. Холодный вездесущий металл внушает безопасность. Словно это - самое безопасное и спокойное место во вселенной. Еще пару минут назад, я и одна из сотрудников корабля испытали недавно установленное изобретение. Ничего полезного - имитация полета сквозь миллиарды звезд; всего лишь развлечение. Зачем ставить подобную забаву на космическом корабле - загадка. Но надо признать, душу восхищало и тревожило не меньше вида из иллюминатора. Я сел на длинную металлическую скамью, подле пилота. Хотел о чем-то его попросить, прислонился лбом к его плечу. Пилот шутливо отнекивался, я в ответ насупился. На видеосвязь вышел мужчина в годах. Говорил про семь метеоритов, про уничтожение планеты. Спасение невозможно, от планеты не останется ни следа - только память. Тревожно, даже немного страшно. Мне бы не стоило бояться, я даже не знаю, в какую часть космоса нас занесло. Здесь все погрязло в тишине, даже экипаж передвигается на удивление мягко, бесшумно. Складывалось впечатление, что все скорбят по еще живой планете. Меня не покидает надежда - я еще не смирился. Я метаюсь, хочу найти хоть крошечную зацепку, одно малюсенькую подсказку. Хочу спасти ее. Невозможно. Что я вообще могу поделать? Я в огромном пустом зале. Со всех сторон - смотровые окна. За ними открывается невероятное зрелище. Создавалось впечатление, что мы оказались в недосягаемой части океана. Нас окружали обломки морских кораблей. Как будто затонув в одном мире, они всплыли в другом. Неспешно огибая корабли, плыли, а может быть и летели, киты. Глубоко вдохнув, я закричал, что было сил - хотел сымитировать звучание кита. Хотел докричаться хоть до одного из них. Хотел, чтобы кто-нибудь обратил внимание на одиноко блуждающий корабль. Хотел следовать за ними. И по-прежнему не хотел верить в скорую неизбежную гибель планеты.
На корабле безопасно. Холодный вездесущий металл внушает безопасность. Словно это - самое безопасное и спокойное место во вселенной. Еще пару минут назад, я и одна из сотрудников корабля испытали недавно установленное изобретение. Ничего полезного - имитация полета сквозь миллиарды звезд; всего лишь развлечение. Зачем ставить подобную забаву на космическом корабле - загадка. Но надо признать, душу восхищало и тревожило не меньше вида из иллюминатора. Я сел на длинную металлическую скамью, подле пилота. Хотел о чем-то его попросить, прислонился лбом к его плечу. Пилот шутливо отнекивался, я в ответ насупился. На видеосвязь вышел мужчина в годах. Говорил про семь метеоритов, про уничтожение планеты. Спасение невозможно, от планеты не останется ни следа - только память. Тревожно, даже немного страшно. Мне бы не стоило бояться, я даже не знаю, в какую часть космоса нас занесло. Здесь все погрязло в тишине, даже экипаж передвигается на удивление мягко, бесшумно. Складывалось впечатление, что все скорбят по еще живой планете. Меня не покидает надежда - я еще не смирился. Я метаюсь, хочу найти хоть крошечную зацепку, одно малюсенькую подсказку. Хочу спасти ее. Невозможно. Что я вообще могу поделать? Я в огромном пустом зале. Со всех сторон - смотровые окна. За ними открывается невероятное зрелище. Создавалось впечатление, что мы оказались в недосягаемой части океана. Нас окружали обломки морских кораблей. Как будто затонув в одном мире, они всплыли в другом. Неспешно огибая корабли, плыли, а может быть и летели, киты. Глубоко вдохнув, я закричал, что было сил - хотел сымитировать звучание кита. Хотел докричаться хоть до одного из них. Хотел, чтобы кто-нибудь обратил внимание на одиноко блуждающий корабль. Хотел следовать за ними. И по-прежнему не хотел верить в скорую неизбежную гибель планеты.
среда, 05 сентября 2012
понедельник, 13 августа 2012
Проржавевшая, опирающаяся о стену бабушкиного дома лестница так и зазывала. Внушала доверие, кажется, твердо стоит на месте; всего несколько сантиметров от последней ступени до крыши. Первая ступень, вторая; чем выше, тем сильнее одолевала неуверенность. Руки цеплялись за ржавое железо так, как будто сами себе не верили. Третья ступень с конца - я неуверенно тянусь, разглядываю крышу. Неуверенность торжествует, заставляя оставить затею. А может это и неуверенность, а здравый смысл - переломать руки, ноги и ребра не самая лучшая перспектива. Сдавшись, махнув рукой на светлые джинсы, я сел на предпоследнюю ступеньку. Ничего не изменилось - соседский двор выглядит точно также, если бы я остался внизу. Разве что обзор за забором немного открылся. Теперь видны не только макушки прохожих. Неудобно, хотя какая-то прелесть в сидении на этой жердочке все-таки есть. На крыше было бы лучше. Но в таком случае, пришлось бы снимать всей пожарной бригадой. Спустившись на пару ступенек, я спрыгнул на порог, думая, что не стоило так быстро поджимать хвост. А ведь случается такое нередко. Только крыша с лестницей могут выглядеть и называться иначе.
Странное чувство иногда возникает. Слушаешь песню в первый раз, а внутри все как будто выворачивается, разрывается от непонятных ощущений. в такой момент втердо уверен - песню точно нигде не слышал, но в сознании все так бушует - что-то знакомое, аж тоска одолевает.
Странное чувство иногда возникает. Слушаешь песню в первый раз, а внутри все как будто выворачивается, разрывается от непонятных ощущений. в такой момент втердо уверен - песню точно нигде не слышал, но в сознании все так бушует - что-то знакомое, аж тоска одолевает.
четверг, 12 июля 2012
Наверно, номер нашей квартиры - число притягательное, первое приходящее на ум. Вероятно, как только некий индивид подходит к двери подъезда, две заветные цифры буквально вспыхивают в его сознании. И раздаются бесконечным эхом, умоляя набрать их на домофоне. И одержимый, сдавшись, звонит в чужую квартиру.
Эти товарищи одержимые, мягко говоря, надоели. А быть ими может кто угодно - будь то уборщица, будь то ребята, решившие добраться до товарища обходными путями. Услышав незнакомый голос, я всегда молча вешаю трубку. Не ко мне, так не тратье мое время и дозванивайтесь в нужную вам квартиру. Хоть домофон отключай, ведь нарушетелям покоя все равно, какой час.
Эти товарищи одержимые, мягко говоря, надоели. А быть ими может кто угодно - будь то уборщица, будь то ребята, решившие добраться до товарища обходными путями. Услышав незнакомый голос, я всегда молча вешаю трубку. Не ко мне, так не тратье мое время и дозванивайтесь в нужную вам квартиру. Хоть домофон отключай, ведь нарушетелям покоя все равно, какой час.
вторник, 12 июня 2012
Время от времени себя проявляет одна из забав - загонять себя в тупик. Причем, загонять в такой тупик, откуда по обратной дороге-то не выберешься. Единственное, что остается, так это ударить себя по лбу и поникнув сползти вниз, вытерев холодную и пыльную стену. Можно еще свернуться в клубок, и завалившись на бок, бранить себя за безответственность. Ай да молодец, надо себе похлопать - так я еще не отличался. Конечно, ситуация разрешится, но осадок накапливается уже сейчас. Распоясался, что еще тут скажешь. Надо отыскать разбившуюся вдребезги и разлетевшуюся по миру силу воли.
суббота, 21 апреля 2012
Всякого рода советы могут напугать меня сильнее всякой, даже самой рьяной настойчивости. Когда внезапно кто-то решает, что он несет людям благо, надо непременно спрятаться. Да к моему безграничному сожалению, подлость подкрадывается откуда не ждешь. Меня не пугают напутствия от людей мне сторонних и чужих - вздохнул, уставился в спасительную точку где-то на стене и проигнорировал воодушевленную речь. А вот с друзьями все обстоит сложнее. У меня с этой темой дружбы и мира всегда проблемы, все всегда сложнее, запутаннее и дурнее. При всей своей нелюдимости и радости коротать деньки в торжественном одиночестве, я каким-то неведомым образом оказался среди нужных мне людей. Людей, которые, как мне казалось, понимали мои предпочтения и не дергали по каждой мелочи, вытаскивая из уютного мирка. И раз - дубиной по лбу, нечего радоваться, есть и тут крохотная подлянка. Мне рассказывают, уже не единожды, что для меня может быть лучше. Мол, с тем завязывай, этим занимайся, тебе надо. А я-то не жалуюсь. А может быть, я черствый, неблагодарный и не ценю заботы. Но меня подобная "забота" заставляет еще больше забиваться в угол, укутываться с головой в одеяло и не высовываться. Лучше сидеть в темном углу, опасливо озираясь и шипя на проходящих, нежели слушать такие советы.
пятница, 30 марта 2012
United Kingdom (Axis Powers: Hetalia) [10|10]
Берем - отписываемся. Комментарии греют душу.
orange madness
суббота, 03 марта 2012
